Рассказывали, как однажды к отчиму приехали в гости дальние родственники. С ними был мальчик, ровесник Саддама. Он тут же начал хвастаться, что учится во втором классе подготовительной школы, уже умеет читать, считать и даже выводить на песке собственное имя. Уязвлённый Хусейн бросился к аль-Хасану: «Отдай меня в школу, отец!» Отчим в очередной раз избил Саддама. В 1947 году Саддам, который страстно мечтал учиться, сбежал в Тикрит, чтоб поступить там в школу. Здесь он вновь воспитывался дядей Хейраллахом Тульфахом — набожным мусульманином-суннитом, националистом, армейским офицером, ветераном Англо-иракской войны, который к тому времени уже вышел из тюрьмы. Последний, по свидетельству самого Саддама, оказал на его формирование решающее влияние. В Тикрите Саддам Хусейн оканчивает школу, получив начальное образование. Учение было весьма трудным для мальчика, который в десять лет не умел даже написать своего имени. Согласно некоторым данным, Саддам предпочитал забавлять одноклассников незамысловатыми шутками. Например, однажды он подложил в портфель особо нелюбимому старому учителю Корана ядовитую змею. За эту дерзкую шутку Хусейна исключили из школы.

Когда Саддаму исполнилось 15 лет, он испытал первое в жизни тяжёлое потрясение — смерть любимого коня. Потрясение оказалось настолько сильным, что у мальчика парализовало руку. Почти полмесяца его лечили самыми разными народными средствами, пока его рука вновь не обрела подвижность. В это же время Хейраллах переехал из Тикрита в Багдад, куда через два года перебрался и Саддам. Под влиянием дяди Саддам Хусейн в 1953 году предпринимает попытку поступить в элитарную военную академию в Багдаде, но проваливается на первом же экзамене. Для продолжения учёбы он в следующем году поступает в школу аль-Карх, которая была известна как цитадель национализма и панарабизма.

Семья

Первой женой Хусейна стала его двоюродная сестра Саджида (старшая дочь дяди Хейраллаха Тульфаха), родившая ему пятерых детей: сыновей Удея и Кусея, а также дочерей Рагад, Рану и Халу. Родители сосватали детей, когда Саддаму было пять лет, а Саджиде семь. До замужества Саджида работала учительницей в начальных школах. Они поженились в Каире, где Хусейн учился и проживал после неудачного покушения на Касема (см. ниже). В саду одного из своих дворцов Саддам собственноручно посадил куст элитных белых роз, который назвал именем Саджиды и которым очень дорожил. История второго брака Саддама получила широкую огласку даже за пределами Ирака. В 1988 году он познакомился с женой президента авиакомпании «Ирак Эйруэйс». Спустя время Саддам предложил мужу дать жене развод. Против этого брака стал возражать двоюродный брат и шурин Саддама Аднан Хейраллах, занимавший в то время пост министра обороны. Вскоре он погиб в авиакатастрофе. Третьей женой иракского президента в 1990 году стала Нидаль аль-Хамдани.

Осенью 2002 года иракский лидер женился в четвёртый раз, взяв в жены 27-летнюю Иман Хувейш, дочь министра оборонной промышленности страны. Однако свадебная церемония была довольно скромной, в узком кругу друзей. Кроме того, из-за постоянной угрозы начала военной операции США против Ирака Хусейн практически не жил со своей последней женой.

В августе 1995 года в семействе Саддама Хусейна разразился скандал. Родные братья генерал Хусейн Камель и полковник президентской охраны Саддам Камель, приходившиеся племянниками Али Хасану аль-Маджиду, со своими жёнами — дочерьми президента Рагад и Раной — неожиданно бежали в Иорданию. Здесь они рассказали экспертам ООН всё, что знали о внутриполитической ситуации в стране и о засекреченных работах Багдада по созданию оружия массового уничтожения. Эти события стали тяжёлым ударом для Саддама. Ведь Хусейн привык доверять только родственникам и землякам. Он обещал своим зятьям в случае возвращения на родину помиловать их. В феврале 1996 года Саддам Камель и Хусейн Камель с семьями вернулись в Ирак. Через несколько дней последовало сообщение, что разгневанные родственники расправились с «изменниками», а позднее и с их ближайшими родственниками. Личный врач Хусейна следующим образом описывает, как Хусейн выразил свою позицию по вопросу дальнейшей судьбы зятьев: