/Сергей Николаевич Гречихо был одним из первых участников новоиспеченного коллектива и заменял Елену Леонидовну в случае её невозможности вести Богослужение/

Перевод в Свято-Никольский монастырь

В 1999 году в Трёхсвятительском Кафедральном соборе начались внутренние ремонтные работы. На клиросах расположились строительные леса, и повседневный хор, который пел богослужения в будние дни, вынужденно был перемещён на балкон вместе со всей нотной библиотекой. Архиерейскому же хору было предложено пойти в отпуск на время ремонтных работ, мотивируя тем, что для богослужений достаточно и одного хора.

/На тот момент богослужения вне архиерейского чина совершались поочередно хором Кафедральным и Архиерейским и только при служении правящего архиерея совместно-антифонно. Во время вынужденной передислокации Соборного хора регент предложил Елене Леонидовне использовать одну певческую площадку поочередно, но данное предложение было амбициозно отклонено./

Но сроки выполнения ремонтно-реставрационных работ растянулись, и хор по-прежнему находился в вынужденном отпуске. Тогда Елена Леонидовна вместе со своими певчими направились за советом к Владыке Максиму, который на тот момент жил в Свято-Никольском монастыре. Владыка внимательно все выслушал и удовлетворил просьбу певцов о переводе Архиерейского хора из Трёхсвятительского Кафедрального собора в Свято-Никольский женский монастырь.

4 ноября 1999 года на праздник Казанской иконы Божией Матери впервые новым праздничным хором Свято-Никольского женского монастыря была спета Божественная Литургия в стенах возрождающейся обители.

«Вся же благообразно и по чину да бывают» (1 Кор. 14, 40).

Монастырь — место святое. В связи с приходом хора во святую обитель в коллективе произошёл ряд существенных изменений. Богослужения, совершаемые в стенах Свято-Никольского монастыря, отличаются гармоничной полнотой и строгостью церковного Устава. Доминирующий духовно-концертный стиль пения хора не совсем органично вписывался в монастырские службы, и со временем был заменён на менее привычный — обиход монастырских распевов. Преобразился и образ пения: темпы исполнения церковных песнопений стали более сдержанными, каждое слово, пропеваемое хором, обрело свою значимость и стало ясно прочитываться молящимися. Такие естественные исполнительские решения придали церковному пению некоторую простоту, осмысленность и соборность. Состав хора тоже обновился. Пришли новые певчие, и, что очень ценно, это была уже воцерковлённая молодёжь. Некоторые из них теперь стали священнослужителями (о. Георгий Королёв, о. Михаил Укру́жский, иеромонах Герасим /Черепко́/).

С 2001 года у регента Елены Леонидовны появился новый помощник — Константин Карма́нов, который активно проявлял себя, исполняя разные послушания — от хорового библиотекаря до замещения регента на богослужениях.

/Константин Карманов-родной брат Елены Теретьевой/

Здесь интересно вспомнить первый регентский опыт будущего помощника. Ещё совсем в детском возрасте Константин, прислуживавший тогда Владыке Максиму, архиепископу Могилёвскому и Мстиславскому, организовал из юных иподьяконов трио «исполлатчиков»: за архиерейской Литургией перед солеёй выстраивались трое маленьких ребятишек, одетых в специально сшитые жёлтенькие стихарики, и тихо разносилось по храму детское сладкое пение «Ис полла эти дэспота». Владыка Максим улыбался и после службы всегда благословлял юным «исполлатчикам» по просфорке.