Гранди с самого начала занял достаточно провокативную позицию. Отпустив несколько острот относительно материалистических воззрений музыкантов, он переключился на их творчество и спросил: «Вы говорите всерьёз или же просто хотите меня рассмешить? Действительно? Я о том, что вы делаете? Бетховен, Брамс, Бах — мертвы…» Джонни Роттен ответил саркастическим восклицанием: «Они все — наши герои. Все они чудесные люди. Они нас реально заводят». «Ну так представьте, что они „заводят“ и других тоже», — произнёс ведущий; тогда Роттен негромко пробормотал: «Я не копаюсь в чужом дерьме» ({{lang-en|That's just their tough shit}}). Далее последовал обмен репликами, который окончательно изменил направление интервью:

Гранди: Что-что?
Роттен: Ничего. Грубое словцо. Следующий вопрос!
Гранди: Нет-нет. Что это было за слово?
Роттен (опуская глаза): Дерьмо.
Гранди: Святые небеса, вы меня до смерти перепугали.

После этого Джонни Роттен начал бесцеремонно раскачиваться на стуле — он понимал, что только что нарушил одно из табу, установленных на британском телевидении{{sfn|Inglis, Ian|2010|p=85}}. Ведущий, полагая, что захватил инициативу, обратился к фанаткам коллектива, сидевшим позади музыкантов: «А что вы скажете, девушки в заднем ряду?» Это возмутило басиста Глена Мэтлока, который выкрикнул: «Да он вам в папаши годится, этот старикашка — а то и в дедушки!» Гранди, не обращая внимания на эту фразу, спросил Сьюзи Сью: «Вас это беспокоит или вы получаете удовольствие?» Девушка жеманно пригладила волосы и ответила: «Получаю удовольствие. Всегда мечтала с вами встретиться». Ведущий воспользовался моментом, чтобы продолжить издеваться над Sex Pistols: «В самом деле? Мы ведь ещё встретимся позже, правда?»

Эти слова спровоцировали вспышку ярости у гитариста Стива Джонса, до того молча курившего. «Когда он [Гранди] спросил Сьюзи, встретятся ли они позже, Стив взбесился и наехал на него», — вспоминал Глен Мэтлок{{sfn|Matlock, Glen, with Pete Silverton|1990|p=127}}. Между Джонсом и Гранди началась перепалка:

Джонс: Ах ты паршивая сволочь! Грязный старикашка!
Гранди: Продолжайте, пожалуйста. Скорей, у вас ещё есть пять секунд — скажите ещё какую-нибудь мерзость.
Джонс: Ты сраный ублюдок!
Гранди: Давайте, давайте.
Джонс: Ты грёбаный урод!
Гранди: Какой умный мальчик!
Джонс: Какой долбаный козёл!

Ведущий поспешил закончить интервью, анонсировав беседу с «другим рокером, Эамонном» (на самом деле он имел в виду {{iw|Эндрюс, Эамонн|Эамонна Эндрюса|en|Eamonn Andrews}}, другого известного телеведущего). По некоторым утверждениям, когда на экране уже шли титры, Гранди проговорил вполголоса: «Ну и дерьмо»{{sfn|Inglis, Ian|2010|p=86|name=Inglis86}}.

После этого весь день коммутатор телеканала был заполнен резкими протестами со стороны взбешённых произошедшим телезрителей: своё негодование выразили около двухсот человек. Двое мужчин пришли в такую ярость, что разбили экраны своих телевизоров. По словам одного из них, 47-летнего водителя грузовика Джеймса Холмса, он был настолько возмущён тем, что его восьмилетний сын слышит эту брань, и пришёл в такую ярость, что ударил по телеэкрану ботинком. В то же время многие телезрители заявляли, что Гранди сам спровоцировал музыкантов на эти ругательства и даже не пытался завести серьёзный разговор о творчестве группы. Британский радиоведущий Джон Пил впоследствии вспоминал, что был напуган происшедшим. Он предположил, что если с улицы взять любых других парней лет 17—20, напоить их пивом, отправить их на телевидение и предложить сказать какую-нибудь гадость, то в этом случае они могут высказать и более грубые ругательства, а пожать после этого им руку с отвращением и добавить: «Молодец, это действительно гадость», по его мнению, — это чистое лицемерие.