В 1913 году, спустя восемь лет после смерти «дорогого дядюшки» Альфонса, рисуя свой автопортрет, Эрик Сати написал под ним две короткие строчки: «Я родился слишком молодым в слишком старые времена». С сожалением приходится признать, что эти слова в полной мере применимы и к Альфонсу Алле, с той только разницей, что Эрик Сати всё-таки хотя и немного, но всё же дожил до молодых времён, а Альфонс умер — за десять лет до них, в 1905 году.

Но и после своей классической «Эмболии в отеле Британия» Альфонс уже и сам превратился в игру слов и имя нарицательное. Долгие годы после его смерти парижские интеллектуалы высокомерно использовали слово «Алле» для того, чтобы сказать: «Это несерьёзно, можно не принимать в расчёт!» Однако такая игра со словом «Алле» оказалась явным недомыслием. Почти забытый в течение тридцати лет, Альфонс Алле на время исчез, но только до тех пор, пока сюрреалисты и знаменитые литераторы, такие как Саша Гитри и Жак Превер снова возвратили его сомнительные шутки — широкой публике. Андре Бретон включил сказки Альфонса Алле в знаменитую «Антологию чёрного юмора», признав, таким образом, превосходные сюрреалистические качества его шуток и не шуток. Да и сам термин «сюрреализм», придуманный впервые в 1917 году Аполлинером для премьеры балета «Парад» тоже был своего рода «внучатым племянником» дядюшки Альфонса. Ибо автором первого сюрреалистического балета, «более правдивого, чем сама жизнь» (что и является прямым переводом слова «сюрреализм») — был его прямой наследник, земляк и приятель — Эрик Сати.32

Живописная биография

Кроме занятий литературой «под столиком в кафе», Альфонс Алле имел в своей жизни ещё немало важных для общества обязанностей. В частности, с 1878 года он занял пост главы школы «фумизма» (сообщества пускателей дыма в глаза, «fumisme»),p.XVI одновременно являясь членом правления клуба почётных гидропатов, а также одним из основных участников, принятых в руководящие органы масонского кабаре «Чёрный кот». Именно там, в Галерее Вивьен, во время выставок «Отвязанного искусства» («les Arts Incohérents») он впервые экспонировал свои знаменитые монохромные картины. Первым в серии художественных открытий Альфонса Алле стало совершенно чёрное и почти квадратное полотно «Битва негров в пещере глубокой ночью» (1882 год), первоначально выставленное в золочёной раме его временным собутыльником и коллегой, писателем юмористом, автором водевилей, Полем Бийо. Не остановившись на достигнутом успехе, спустя год (на второй выставке «Отвязанных искусств») Алле выставил девственно белый лист бристольской бумаги под названием «Первое причастие хлоротически-бледных девушек в снежную пору» (1883 год).p.XXI Спустя ещё год, очередная картина Альфонса Алле была воспринята как своего рода «колористический взрыв». Прямоугольный пейзаж «Уборка урожая помидоров на берегу Красного моря апоплексическими кардиналами» представлял собой ярко-красную одноцветную картину без малейших признаков изображения (1894 год).

Таким образом, за тридцать лет до супрематических откровений Казимира Малевича маститый художник Альфонс Алле сделался «неизвестным автором» первых абстрактных картин. Белый прямоугольник на белом фоне и чёрный квадрат на чёрном фоне также могут быть рассмотрены как точное предвосхищение конструктивизма и концептуализма.33 Пожалуй, единственное отличие Альфонса Алле от его последователей заключалось в том, что он, выставляя свои ошеломляюще новаторские работы, нисколько не пытался выглядеть многозначительным философом или серьёзным первооткрывателем. Именно это, пожалуй, и обусловило отсутствие профессионального признания его вклада в историю искусства. Своими работами в области живописи Альфонс Алле очень точно пояснил старый как мир тезис: «Не так важно, что ты делаешь, гораздо важнее — как ты это подаёшь».