К идее контроля у Берроуза вплотную примыкает сила, которую писатель вкладывал в слово. В самых общих чертах свои соображения на этот счёт Берроуз выразил в 1973 году, написав: «Письменное слово — это некий вирус, породивший слово устное <…> Я развиваю теорию о том, что в электронной революции вирус — это миниатюрный набор слов и образов. Такие наборы подобно инфекции могут передаваться <…>». Он говорил: «Внушения — это слова. Убеждения — слова. Приказы — слова. Ни одно известное контролирующее устройство не может работать без слов, и любое контролирующее устройство, которое попытается это сделать <…> вскоре натолкнётся на границы контроля». Освобождением от насаждаемого словами контроля Берроуз считал использование «нарезок» — при помощи данной техники он показывал, как современная поп-культура манипулирует сознанием людей. Произведения Берроуза, по утверждению автора, лишённые идеологии и нарратива, освобождают сознание читателя от рабства массовой культуры. В эссе «Электронная революция», объясняя использование магнитофонных записей в противодействии диктатуре слова, Берроуз выдвинул три аргумента в доказательство того, как нарезки могут стать оружием в руках революции: распространение слухов, дискредитация оппонентов и наступательное оружие для эскалации гражданских конфликтов. Экспериментам с аудиозаписями автор посвятил несколько публицистических статей, которые в определённой степени можно отнести к подтеме «слова» в разрезе идее о контроле; так, в работе «Невидимое поколение» Берроуз писал:

Также писатель видел тесную связь между контролем и сексуальностью — разнообразные общественные табу, связанные с данным аспектом жизни человека, Берроуз воспринимал в качестве проявления контроля над общественным сознанием. В частности, отношения между полами автор рассматривал в весьма радикальном ключе, полагая, что мужчины с женщинами должны контактировать гораздо реже: «если допустить, что появятся матки в колбах, то от женщин вообще ничего не нужно будет». Берроуз полагал, что институт семьи есть одно из принципиальных препятствий на пути прогресса по причине в первую очередь того, что детей воспитывают женщины. Вторым аргументом писатель соглашался с доводами ряда психоаналитиков (Берроуз активно интересовался различными теориями развития), считавших, что неврозы родителей передаются детям. Он говорил: «Весь человеческий род изначально искалечен семьёй. Более того, нации и страны — лишь расширенная форма семьи». Берроуз полагал, что даже заменять данный социальный институт нет особой необходимости в силу его совершенной бесполезности; так, в частности, одним из решением вопроса писатель предлагал экстракорпоральное оплодотворение.

В отличие от контроля, у гомосексуальности, по мнению Берроуза, никакой связи с наркотической зависимостью нет. Отвечая на подобный вопрос Одье, писатель утверждал: «Все организмы — и человеческие, и животные — поддаются действию наркотиков, так что связи между наркотиками и гомосексуальностью или гетеросексуальностью, похоже, нет». Темы, связанные с гомосексуальностью, встречаются во множестве работ писателя, однако развёрнуто находят отражение больше в эссеистике. Так, в работе «Сексуальная обработка» Берроуз отмечал: «Предполагается, что гомосексуалиста можно обработать так, что он начнёт сексуально реагировать на женщину — или на старый ботинок, если уж на то пошло. На самом деле и гомо-, и гетеросексуального испытуемых обработали так, что они сексуально реагировали на старый ботинок; так можно сэкономить кучу денег. Кто вправе устанавливать сексуальные догматы и навязывать их другим?<…>3 декабря 1973 года Американская психиатрическая ассоциация установила, что гомосексуальность больше не будет считаться психическим отклонением. Ну что, раз они не в состоянии справиться с таким количеством психбольных, исключить гомосексуалистов из этой категории — казалось бы, шаг в верном направлении».