Дми́трий Алекса́ндрович Да́рин (род. 31 декабря 1964, Ленинград, СССР) — русский поэт и прозаик, сопредседатель исполнительного Комитета и председатель отборочного Жюри Международной литературной премии им. Сергея Есенина «О Русь, взмахни крылами…», член Союза писателей России, член Союза журналистов России, член Международной Ассоциации писателей и публицистов (МАПП), доктор экономических наук.

Биография и творчество

Родился в 1964 году в Ленинграде в семье капитана дальнего плавания и преподавательницы русского языка. В 1986 году окончил МГИМО. Проходил службу в войсках специального назначения в Группе советских войск в Германии.

Занимается литературным творчеством, пишет стихи и прозу. Автор пяти поэтических сборников. Входит в редакционную коллегию журналов «Российский колокол» и «Дом Ростовых». Член Высшего художественного Совета Московской городской организации Союза писателей России. Член Коллегии Ценителей Всероссийского фестиваля молодых поэтов "Мцыри". Активно печатается в периодике. Наиболее значимые работы публиковались в журналах «Наш современник», «Невский Альманах», «Молодая гвардия», «Российский колокол», «Дом Ростовых» (Москва), «Медный всадник» (С.-Петербург), «Викинг» (В. Новгород), «Сура» (Пенза); в «Литературной газете», в газетах «Московский литератор», «Российский писатель», «День литературы» и др. В 2011 году в журнале «Сура» вышла первая повесть «Барак», в 2012 году в журнале «Бег» (С.-Петербург) опубликована вторая повесть — «Заваль». Готовится к изданию первый роман «Чиновник».

Поэзия и проза Дмитрия Дарина переведены на испанский, французский, болгарский, польский и другие европейские языки.

Лауреат Международной литературной премии имени Сергея Есенина «О Русь, взмахни крылами…» в номинации «Большая премия».

Критика и отзывы

Расследование наших грехов удобнее начать со «стылых пьяных дней». < Да, я часто блевал в кабаках. У тоски не бывает ведь меры.

И с граненым стаканом в руках Восстанавливал русскую веру >. Сорокаградусная крепость этих строк (из которых вторая заметно разбавлена) может показаться «внезапной», но поскольку водка течет в стихах Дарина «лейтмотивом», и непременно в смеси с русской душевностью, — приходится признать эту смесь программной. «Русских душ мутноватая рябь» расплескивается в «кабацкое тыканье» (то есть братская соборность — в вульгарное панибратство); «душу лучше пропить в кабаке, чем грехами одалживать в рост» (попытка сопоставить нашу привычку грешить и каяться — с непривычкой к рыночному расчету); «любовь — кабак, она же — Спас» (излюбленная мысль Дарина: Спас — непременно на крови, а любовь — непременно на градусе). Из этих лирических самохарактеристик может сложиться образ непросыхающего забулдыги, но тогда совершенно непонятно, как сопрягаются бомж с бутылкой в руке и бранью на языке и автор темпераментных эстетических трактатов, у которого в руке — «бритва Оккама», а на языке — «виртуализация общества», Достоевский, Фромм и Дионисий Сиракузский. А не надо путать лирического героя, моделирующего собой русское сознание, и эмпирического автора, окончившего Институт Международных отношений и вобравшего от младых ногтей вовсе не болотную вонь непредсказуемости, а сухую ясность прешпектов, проложенных сквозь болота, или, как он формулирует, — петербургско-ленинградскую твердость. Твердость руки нужна — при моделировании. И ясность взгляда. И хорошо разведанные тылы и фланги. …Нет, тут вовсе не пьяный стон о России, тут концепция России, выношенная в трезвейших штудиях. Дарин дает такой острый угол атаки, что можно с уверенностью сказать — русская поэзия начала века приобрела наступательность.