Интервью

• Спасите наши души! (вела беседу Л. Старикова). // Вечерний Челябинск. 15.05.1991
• Точка Зрения [http://www.youtube.com/watch?v=hgCmUwOO3r0&feature=youtu.be видео-интервью (вел беседу Валентин Курбатов). Псков. 20.04.1995
• "Евпатий" повод для знакомства (вела беседу И. Ефимова). // Новости Пскова. 1996, № 26
• Мы не умеем жить и не умеем умирать (вел беседу Александр Неверов). // Труд. 10.07.1997
• Держать надежду(вел беседу Александр Неверов). // [[Литературная газета]. 2007, №27

Современники о Владимире Курносенко

Виктор Астафьев:

Сперва как врач-хирург, затем — как литератор, он понял очень простую, но многим и многим людям недоступную истину: прежде чем сделать операцию больному, надо самому почувствовать боль человеческую. А задача врача и вместе с ним литератора — помочь убавить боль и уменьшить страдания человека.

Александр Неверов, 1983:

…Есть в этих рассказах то, что почти сто лет назад другой писатель-врач – Антон Павлович Чехов – назвал «особым талантом – человеческим», «тонким, великолепным чутьём к боли вообще». В этой чуткости – главный нерв прозы В. Курносенко, её сила и достоинство.

Евгений Шкловский, 1984:

Для В. Курносенко быть человеком - значит откликаться на боль другого. Но долго ли продержишься с такой отзывчивостью? Хватит ли сил? Эти вопросы герои и автор обращают прежде всего к самим себе, они ими мучаются. Совесть не дает им примириться, отступить, оправдаться. Им важно не только мысль разрешить, но жизнью своей решение подкрепить, утвердить. [...] Герои В. Курносенко - максималисты. Но дело все-таки, наверное, не в героях, а - в авторе, в его ищущей и вопрошающей мысли.

Владимир Амлинский, 1985:

Небольшой рассказ [Задачка] обрадовал меня отсутствием морализации. Нравственная сверхзадача и авторское отношение не пересказывались и не декларировались, были упрятаны в текст, в диалог, в жест, в психологию. В рассказе была жизнь, и она держала читателя, заставляла его задумываться, а не следовать авторским рацеям.

Александр Шмаков, 1989:

Книги "Милый дедушка" и "К вечеру дождь", состоящие из разных произведений Вл. Курносенко, как бы нанизаны на единый идейный стержень, очень сходны по стилю. Они написаны на одном дыхании. Произведения писателя затягивают читателя от страницы к странице и несут печать его индивидуальности. [...] Слово его, в основе своей песенное и светлое, помогает читателю лучше видеть то живое, красивое, неповторимое, что волнует автора.

Андрей Немзер, 2004:

...Тихий проникновенный голос тонкого, совестливого и человечного прозаика...

Лев Аннинский, 2006:

У Курносенко медицина - не просто профессия рассказчика. Это и концептуальный базис, и исход. Скальпельная жестокость взгляда плюс безжалостная логика диагноста. При фатальной, от "худо-бедно интеллигенции" унаследованной жажды: за правдой факта найти глобальный смысл. Правда проста. На стол хирурга попадает покалеченный бандит, который в школьные годы сам калечил одноклассников, среди коих был тогда и нынешний врач. Вопрос: мстить? Простить? Спасти насильника? С этого сюжета начинается, я думаю, Курносенко-писатель (книга "Справедливые дни"). И этот мотив - невменяемой, невыносимой, не знающей морали "правды" - проходит через все его тексты. Растерянность душ и бессилие разума при смертельном всесилии ножа в руке - хирургического или бандитского - любого. В ряд замечательных писателей - медиков (Чехов, Вересаев, Булгаков... теперь, кажется, и Горин) я без колебания ставлю Владимира Курносенко.