Темой его поэзии, субъективной и отчасти ораторской, стала намеченная уже до него мадам де Сталь «загадочность человеческой судьбы»; её главное содержание — «грустно созерцательное настроение, уединение лесов, беспредельность горизонта, звездное небо, вечность и бесконечность, таящиеся в душе христианина». Шатобриан внес идею христианства в художественную прозу, Ламартин внес глубокое христианское настроение в поэзию; эти черты объединяют двух великих представителей романтизма. Но Шатобриан, поэт страсти и ярких красок, вводит в религию элемент любви и страсти, его христианство полно чувственности и жизнерадостности; Ламартин, в котором вера — дело природного инстинкта и воспитания, воспевает любовь, очищенную и одухотворенную скорбью и близостью надвигающейся или уже наступившей смерти.

Это — та личная нотка, которую Ламартин внес в романтическую поэзию: он создал элегию. «Lac», «Isolement», «A Elvire», «Le Vallon», «Crucifix» и др. составляют вечные памятники его славы и дышат неподдельным, искренним чувством, гораздо более, чем длинные поэмы — «Jocelyn», «Chute d’un Ange», где поэтические красоты чередуются с риторической декламацией. В поэзии Ламартина женщина является посредницей между земной жизнью и высшим, божественным миром; скорбь при мысли об утраченной возлюбленной окрашивается глубокой верой в бессмертие. Сочетание поэтической меланхолии с инстинктивной верой составляет главное обаяние поэзии Ламартина, не отличающейся новизной замысла. Bce дело в непосредственности чувства, которым дышит, например, «Lac», где старая мысль о бренности земного счастья облечена в неподражаемо трогательную форму. В лирических сборниках, явившихся после первых «Méditations», религиозное настроение все более усиливается и выливается в гимны, проникнутые христианским смирением. «Harmonies» более музыкальны по языку, но уступают «Méditations» по нежности формы.

Политическая деятельность

В молодости Ламартин служил в королевской гвардии, с 1823 по 1829 год был секретарём посольства в Неаполе и во Флоренции. Кн. Полиньяк предложил ему место главного секретаря мин. иностр. дел, но Ламартин отказался, так как не разделял реакционных взглядов этого кабинета. В том же 1829 году он был назначен посланником при герцоге Леопольде Саксен-Кобург-Готском. Узнав об июльской революции, Ламартин подал в отставку. Избранный, в 1833 году, в палату депутатов, он в первой же речи объявил себя независимым консерватором. В политике он, прежде всего, моралист, в социальных вопросах — проповедник прогресса и религиозной терпимости, защитник свободы и пролетариата. Блестящие его речи волновали палату и с жадностью читались.

Определенных политических планов у Ламартина не было; он поддерживал консервативный кабинет Моле, а когда приверженцы последнего предложили ему председательство в палате, Ламартин отказался, заявив, что он прогрессист, а они — консерваторы. В 1840 году, противодействуя политике Тьера по восточному вопросу, Ламартин высказался за уничтожение Турецкой империи, предложив отдать Константинополь — России, Египет — Англии, а Сирию — Франции. С 1843 года он становится решительным противником консервативного направления Гизо. Слава Ламартина достигла своего апогея в 1847 году, когда он выпустил в свет «Историю жирондистов». Впечатление получилось громадное. В этой увлекательно написанной книге Ламартином дает блестящую апологию жирондистов. Научного здесь очень мало; это — ряд блестящих портретов и описаний, проникнутых республиканским настроением.

После отречения Людовика-Филиппа (24 февраля 1848) Ламартин решительно восстал в палате против регентства герцогини Орлеанской и произнес горячую речь, предлагая учредить временное правительство и созвать национальное собрание. В качестве члена временного правительства Ламартин взял на себя портфель министра иностранных дел. Только под напором обстоятельств решился Ламартин немедленно провозгласить республику, в которой он, благодаря таланту и красноречию, явился посредником между консерваторами и крайними. В эти бурные дни Ламартин обнаружил большое мужество и такт. 25 февраля, когда временному правительству угрожала опасность быть разогнанным народной толпой, Ламартин произнес знаменитую речь, где красноречиво описал ужасы революции и воспел трёхцветное знамя(в противоположность красному).

4-го марта Ламартин отправил к европейским дворам манифест в миролюбивом духе. Ряд народных манифестаций (в марте и апреле) заставил Ламартина прибегать к вооружённой силе. Спокойствие восстановилось, но популярность Ламартина падала. Выбранный в 10 департаментах депутатом в учредительное собрание, Ламартин был выбран собранием в члены исполнительной комиссии. Восстание 15 мая было подавлено, благодаря распорядительности Ламартина. Это был последний день его славы. Желая всех примирить, он никого не удовлетворял. Собрание отвергло предложение Ламартина о недопущении в его среду Луи-Бонапарта, а сближение Ламартина с Ледрю-Ролленом и ген. Кавеньяком оттолкнуло от него и консерваторов, и радикалов. Июньские дни положили конец его участию в управлении. В вопросе о выборе президента республики Ламартин разошелся с Греви, предлагавшем предоставить избрание президента республики не народу, а палате. На выборах в президенты Ламартин получил очень мало голосов. Даже в законодательное собрание 1849 года он не был выбран, хотя выступил кандидатом в 10 департаментах.

Возвратясь к литературной деятельности, он основал и редактировал политический журнал «Conseiller du peuple». В его «Civilisateur» (1851) интересны биографии великих людей, особенно Цезаря — сатира против Наполеона. В 1848 года Ламартин написал «Trois mois au pouvoir», в 1849 году — «Histoire de la révolution de février». В «Histoire de la Russie» (1855), «Histoire de la Turquie», «Histoire des Constituants» выразился упадок таланта Ламартина В его «Histoire de la Restauration» (1851—63) много драматических страниц и художественных очерков, но научного значения она также не имеет.

На русский переведена «История жирондистов» (СПб., 1871, первые 2 тома).