Михаил Константинович Поздняев (1 февраля 1953, Москва — 9 октября 2009, Москва) — русский поэт, эссеист, журналист.

Биография

Родился в семье литературного критика, главного редактора газеты «Литературная Россия» Константина Поздняева. Закончил филологический факультет Московского областного педагогического института (1975). В том же году опубликовал свои первые стихотворения в журнале «Юность». Учительствовал на Дальнем Востоке. Служил в армии на Крайнем Севере (1976—1977). Работал в литературной редакции на Всесоюзном радио, в журнале «Сельская молодёжь», газете «Семья», журнале «Столица», «Общей газете», «Огоньке». С сентября 2003 года работал обозревателем «Новых известий». В январе 2006 года Михаил Поздняев стал лауреатом Национальной премии в области печатной прессы «Искра».

Одновременно с занятием литературой нёс послушание чтеца и иподиакона в одном из столичных храмов. После критических выступлений в адрес священноначалия Московской Патриархии был отстранён от церковнослужения. В 2005 году Поздняеву была присуждена антипремия Клуба православных журналистов «За самые недобросовестные и злобные публикации против Русской Православной Церкви».

Стихи Михаила Поздняева публиковались в журналах «Новый мир», «Вестник Европы», «Октябрь», «Знамя». Лауреат премий журналов «Знамя» и «Новый мир» за подборки стихов в этих журналах. Несколько стихотворений Поздняева вошло в антологию Евгения Евтушенко «Строфы века. Антология русской поэзии».

Скончался 9 октября 2009 года после непродолжительной болезни. Отпевание было совершено в храме Спас-Преображения в Богородском (Москва).

Книги Михаила Поздняева

• Белый тополь. — М.: Советский писатель, 1984. — 80 с.
• Лазарева суббота. — М.: Захаров, 2002. — 76 с. — ISBN 5-8159-0275-6.

Цитаты

• «В своих стихах-размышлениях Поздняев исходит из непос­редственно пережитого, рассказывая об увиденном, узнанном, о своём внутреннем вос­приятии мира. Его поэзия, сохраняющая ха­рактер дневника, — это попытка соотнести накопленный опыт с судьбой на фоне исто­рических событий. Духовное и интеллекту­альное одиночество для него — это сущест­венный источник душевной силы.»

• «Поздняев — поэт редкой чувственности и еще более редкой откровенности, только очень сильное лирическое напряжение позволяет ему прикасаться к физиологии и переплавлять-таки ее в лирику. Это ведь задача почти неразрешимая, в прозе-то мало у кого получается, а в стихах удачи единичны. ... Что до авторского почерка, клейма, формального аспекта — Поздняев решал задачу непростую, пытаясь выволочь русскую просодию из тупиков (иногда весьма эффектных и по-своему плодотворных, бывают и такие), куда ее затаскивали в последнее столетие. Бродский в последние годы сам пошел назад от своего дольника, увидев его логический предел, почти совершившийся переход в прозу. Ритмы Поздняева — это все-таки музыка, при всей прозаизации, иногда нарочитой. Вот этот речитатив — балансирование между музыкой и словом — мало кому удается: большинство скатывается либо в бродскизмы, опостылевшие самому Бродскому, судя по «Пейзажу с наводнением», либо в привычное классическое сладкозвучие традиционной русской просодии, которая уже не выражает реальности нового века, рвется на его углах и гранях. У Поздняева получалось, он всю жизнь, все 30 лет, что печатался, ходил по этому канату легко и органично» — Дмитрий Быков, 2009.

• «Он — из полууслышанных, полупонятых, // человек не для всех и поэт не для всех. // Может, стал из немногих, до слуха Господнего поднятых: // понят Богом, с душою побольше, чем лишь человек» — Евгений Евтушенко, «Смерть полууслышанного. Памяти Михаила Поздняева», 2009.