Литературное и жизненное кредо

Современники в большинстве своём не любили Ясинского. Причин тому было несколько. Вот как аттестовала критика в лице М. А. Протопопова И. И. Ясинского ещё в 1888 г.: «Безнравственно и бесчестно в человеке только полное отсутствие всякой веры, всякой религии, всякого убеждения <…> кто меняет свое „знамя“, как светский франт перчатки — тот ренегат; кто далее отступает от своих прежних богов страха ради иудейска — тот ренегат <…> кто, наконец, на старости лет <…> внезапно начинает вилять и двусмысленничать, так чтобы и душу спасти и черту угодить — тот ренегат и кроме того трус…»

В попытках обрести литературную независимость, сохранить самостоятельность от господствующих доктрин Ясинский получил репутацию сплетника, пасквилянта, соглашателя и лицемера (человека, не верящего ни в одну из исповедуемых им эстетических или идейных доктрин и лишь меняющего маски). А. П. Чехов, оправдывавший перед писательницей Лидией Авиловой И. И. Ясинского, ценя его литературный талант, признавал за ним также доброжелательность и внимательность, но, тем не менее, не отрицал в нём беспринципности. Эта беспринципность дала о себе знать во время провала премьеры чеховской «Чайки».

На достижение литературной известности (посредством не только эпатажа читателей и литературного скандала, но и в ряде случаев открыто верноподданнического поведения по отношению к властям) направлена неоднократная смена эстетических и идеологических ориентиров у Ясинского. Ясинский уделяет пристальное внимание методу установления контакта с читателем и приемам достижения Золя писательского успеха. «Уменье привлечь толпу — вот в чем секрет успеха Золя. Талант несравненно больший, чем он: Флобер никогда не умел этого». Некогда превозносимый Ясинским Флобер становится чужд ему за свой рафинированный эстетизм. Таким образом, литературная тактика Ясинского была вполне осознанным, осуществленным около 1884 г., выбором литературного поведения и этим поведением определялась, преимущественно его литературная позиция. Но к концу 1880-х гг. приходит понимание, что он так и не стал по-настоящему знаменитым писателем.

Желчность писателя проявляется в сюжетах его романов. Ясинский в это время ясно осознает, что, конечно, не он определяет движения литературы. Растёт известность Чехова, очевидным для многих становится масштаб литературного таланта Н. С. Лескова. Знаменательным итогом становится роман «Лицемеры», опубликованный Ясинским в 1893 г. в журнале «Наблюдатель». Роман представляет собой своего рода обвинение в том, как нечистоплотная писательская богема подавляет дарование молодого автора и без того не твёрдого в моральных устоях. В произведении нашли место размышления Ясинского о поколении т. н. «новых романтиков» эпохи Надсона в свете оценки результатов своей собственной литературной деятельности.

Несмотря на своё верноподданичество Ясинский всегда оставался безрелигиозным, поэтому остался чужд толстовским исканиям. Герой романа Апокритов — это жалкая карикатура на Лескова и Толстого. Вместе с тем, в Апокритове-Лескове Ясинский видит и себя самого. Роман «Лицемеры» — это не только обвинение литературной среде 1880-х гг., где отсутствуют подлинно «великие» писатели. Это ещё и осторожное и вкрадчивое самопокаяние. Очевидно, что личность Толстого воспринимается Ясинским, в первую очередь, сквозь призму текстов Ницше.