Письмо десятое посвящено таинству покаяния. По утверждению отца Бони (Etienne Bauny), грешники имеют право на отпущение, даже признав, что надежда на прощение толкнула их к совершению греха. Само понятие греха трансформируется: «Нельзя назвать ближайшим поводом ко греху, когда грешат лишь редко…». В довершении всего человек не обязан испытывать любовь к Богу: «можно спастись и никогда не любивши Бога». «Порядочный человек» в негодовании покидает «доброго патера» со словами: «молю Бога, чтобы он соизволил научить их (иезуитов), насколько обманчив свет, ведущий к таким пропастям, и чтобы он наполнил любовью тех, кто осмеливается освобождать от неё людей».

Продолжение полемики автором «Писем к провинциалу» вызвало бурную реакцию иезуитов. В их проповедях и памфлетах анонимный автор назывался безбожником, обвинялся в искажении цитат, в осмеивании священных предметов.

В последних письмах Паскаль, сменив комедийные приёмы и остроумие на сарказм, опровергал все обвинения оппонентов. Приводя спорные места, он доказывал, что никогда не искажал выдержек из трудов иезуитов. К этому времени Паскаль был вынужден переезжать с места на место, жить под чужим именем, так как его подозревали в сочинении «Писем». Для общины янсенистов опять наступили тяжёлые времена: против них был подготовлен новый обвинительный формуляр. 16 октября 1656 года папа Александр VII, как и его предшественник, осуждает пять положений и указывает, что они содержатся в «Августине». Королевский духовник отец Анна́ выпускает брошюру, где объявляет янсенистов еретиками. Семнадцатое и восемнадцатое письма Паскаль адресует ему. Защищая своих друзей, анонимный автор утверждает, что лишь он несёт ответственность за письма: лица, не замешанные в споре, не должны пострадать. Сам же он неуязвим:

Всё влияние, которым вы пользуетесь, бесполезно по отношению ко мне. От мира я ничего не ожидаю и ничего не опасаюсь… [] Вы, конечно, можете затронуть Пор-Рояль, но не меня. Можно выжить людей из Сорбонны, но меня из моего дома не выживете. Вы можете употребить насилие против священников и докторов богословия, но не против меня, так как я не имею этих званий…

Далее Паскаль возвращается к обсуждению проблем, затронутых в первых трёх письмах.

Существовал черновик и девятнадцатого письма, однако оно не вышло в свет. Полемика прервалась. Вероятно, учитывая ход событий, янсенисты сочли невозможным продолжать её. В самом лагере янсенистов существовали противники открытой дискуссии с иезуитами: Анжелика Арно, Антуан Сенглен (духовный наставник Паскаля) считали, что справедливое дело должно отстаивать лишь смирением и послушанием. Сам же Паскаль впоследствии говорил, что если бы ещё раз пришлось ступить на путь теологической борьбы, то книга была бы написана ещё резче.

Значение

Отдельным сборником «Письма к провинциалу» были изданы в Кёльне в 1657 году за подписью Луи Монтальта. В том же году внесены в Индекс запрещённых книг. Узнав об этом, Паскаль сказал, что если «Письма» осуждены в Риме, то то, что осуждается в них осуждено на небе.

Последнее прижизненное издание датируется 1659 годом. К тому времени настоящее имя автора стало известно. В 1660 году латинский перевод писем, выполненный Николем, был сожжён по постановлению королевского совета. В то же время казуистической морали был нанесён серьёзный удар. Ещё в разгар работы Паскаля над письмами парижские служители церкви на специальной ассамблее обсуждали темы, поднятые в них с тем, чтобы осудить либо их автора, либо иезуитов. Ответом ордена на движение протеста против казуизма, развернувшееся во Франции, стала книга отца Пиро «Апология казуистов против янсенистов». В ней защищались наиболее спорные положения казуизма, эта защита сопровождалась клеветой в адрес противников иезуитов. «Апология…» была настолько неудачна, что вызывала неудовольствие даже у представителей ордена, а в 1659 году была зачислена в Индекс запрещённых книг. Впоследствии многие из казуистических положений были осуждены Ватиканом в 1665 и 1679 годах.

В «Письмах» наиболее полно проявился писательский дар Паскаля. Их популярности способствовало и то, что автор избрал для обсуждения серьёзных вопросов богословия «стиль приятный, иронический, развлекательный». Паскаль объяснял это стремлением быть понятым более широким кругом читателей: «чтобы мои письма читали женщины и светские люди и уяснили себе опасность максим и предложений, которые распространялись тогда повсюду и воздействию которых легко поддавались». Чтобы выполнить эту задачу, Паскалю пришлось затратить немало сил: по воспоминаниям Арно каждое письмо зачитывалось перед обитателями пор-рояльской общины и если находился хотя бы один недовольный, то автор переделывал его до тех пор, пока не достигал единодушного одобрения.

Несомненно влияние «Писем» на последующее развитие французской литературы. Вольтер, увлечённый Паскалем, называл эту книгу «первой гениальной книгой, написанной прозой» и отмечал, что «этому произведению суждено было создать эпоху в окончательном оформлении языка».

Благодаря «Письмам» во французском языке появилось новое слово: eckobarder — глагол со значением «лицемерить» является производным от имени одного из «героев» книги — отца Эскобара.