В отсутствие сестры Эстер ведёт себя по-другому: она лежит в постели, курит, пьёт, пытается работать, ласкает себя; она ненавидит весь мир, свою сестру и саму себя, смотрит в окно на серый город. Под окном появляется танк, немного стоит, разворачивается и скрывается за поворотом. Эстер неумело старается завоевать доверие племянника. Единственный человек, с которым она может нормально пообщаться — это служитель гостиницы. На его руках она и остаётся в конце фильма. Подразумевается, что Эстер умирает.

Анна и Юхан продолжают путешествие вдвоём. Мальчик силится прочесть слова на незнакомом языке, которые написала для него перед смертью Эстер. Анна подставляет своё тело дождевым струям, хлещущим в открытое окно. Звучит тревожная фоновая музыка. В книге «Картины» режиссёр прокомментировал финал фильма:

«Из всех злоключений и конфликтов, печальных условий, в которых находится человек, в „Молчании“ выкристаллизовывается лишь маленькая чистая капля чего-то иного — внезапный порыв, попытка понять несколько слов на чужом языке, это нечто странное, но единственное, что остается. Только это и позитивно».

В ролях

• Ингрид Тулин — Эстер
• Гуннель Линдблюм — Анна
• Биргер Мальмстен — официант
• Йорген Линдстром — ЮханМальчик Юхан, чуть подросший, позже появится в фильме Бергмана «Персона».

Работа над фильмом

После нескольких фильмов, где было много разговоров, Бергман решил на время отойти от «литературщины» многослойных диалогов в пользу чистой кинообразности. Тем самым он предполагал найти новый подход к ключевой для себя теме молчания Бога (отсюда название): «Бог не говорит с нами, потому что он не существует»Cinema: Year by Year, 1894-2000 (ed. Robyn Karney). ISBN 9780789461186. Page 531..

В вымышленном городе, основанном на воспоминаниях Бергмана о разрушенных войной городах Центральной Европы, смоделирована экзистенциальная ситуация одиночества. Две сестры, даже будучи вместе, чувствуют в душе опустошённость — настолько сильную, что преодолеть её не помогают даже сексуальные эмоции, которые они пытаются пережить. Слова лишь мешают в мире, где отсутствуют подлинные чувства. В плане текста сценарий очень лаконичен. Бергман говорит, что при его создании вдохновлялся «Концертом для оркестра» Бартока:

«Первоначальная мысль была сделать фильм по законам музыки, а не драматургии. Фильм с ассоциативным ритмическим воздействием, с главным и побочными мотивами. Единственное, что осталось от Бартока в этом фильме, — начало с его глухим низким тоном и внезапным взрывом!.. И потом, меня всегда завораживал незнакомый город… Первоначально я хотел сделать главными персонажами двух мужчин — старого и молодого… Но потом я вдруг увидел в Ингрид Тулин и Гуннель Линдблюм интересный контраст двух мощных полюсов».

Реакция публики и критики

Выход фильма сопровождался шумихой в прессе по поводу необыкновенной откровенности отдельных сцен и упоминания запретной для коммерческого кино темы инцеста. «Когда вышел фильм… я получил анонимное письмо с обрывком использованной туалетной бумаги, — вспоминает Бергман. — Так что этот с точки зрения сегодняшнего дня невинный фильм был принят в штыки».

• Во Франции фильм вышел в прокат в укороченной версии: были вырезаны сцены, «оскорбляющие общественную нравственность».
• «Советский экран» обвинил режиссёра в латентном фашизме и человеконенавистничестве.
• Сразу после проката фильма в 1963 году Бергману и его жене отказали от дома хозяева дачи на острове Орнё, мотивировав это тем, что приличные жильцы не должны снимать непристойные фильмы.
• Шведский социолог Ю. Израэль «назвал „Молчание“… фильмом реакционным и способным внушить отвращение ко всякому проявлению секса»

Более высоколобые критики (например, Ален Роб-Грийе) проводили параллель между новым фильмом Бергмана и «трилогией отчуждения» Антониони, героини которой не могут даже в сексе найти выход из замкнутого круга экзистенциального одиночества и бессмысленности жизни, лишённой каких-либо трансцендентных смыслов.