Импровизации

Гаршин описывает, как при строительных работах импровизировали насчет причастного к стройке начальства: «Я не переставал радоваться при виде горячего участия, с которым Всеволод относился к этому делу; он почти неотлучно находился на работе и каждый день должен был давать на водку рабочим, которые в своей неизменной „Дубинушке“ импровизировали в честь его дифирамбы вроде того, что „Всеволод Михайлыч, наш милый паныч, даст нам на могорыч“ и т. п.». Евгений Замятин рассказывает: «Бывает вот, над кладью грузчики иной раз тужатся-тужатся, а все ни с места. Уж и дубинушку спели, и куплет ахтительный какой-нибудь загнули про подрядчика; ну, еще раз! — напружились: и ни с места, как заколдовано». Импровизировали и так: «И-их-и-хи, подернем! Или: — Еще раз тарарам, мы получим триста грамм. Подернем!».

Существует упоминание о «монастырской» и «нецензурной» «Дубинушках», распространенных в Екатеринославской губернии (Достоевский А. М. Воспоминания. Л., 1930. С. 280). Гаршин в 1882 году пишет: «Куплеты „Ой дубинушка“ поражали меня своею совершенною нелепостью: до такой степени глупы, что сквернословие и не кажется сквернословием, а так только … звук один гремящий».

Датировка

Упоминания «Дубинушки» и «Эх, ухнем» в литературе встречаются с 1860-х.

Опубликована песня волжских бурлаков «Эй, ухнем» была в книге «Сборник русских народных лирических песен Н. М. Лопатина и В. П. Прокунина» композитором Милием Балакиревым в 1889 году в Нижнем Новгороде.

Революционная песня

Сочинение

Общеизвестная песня с более распространённым сюжетом, ставшая классической, появилась во 2-й пол. XIX века благодаря интересу интеллигенции к народу, различным «хождениям в народ», и тенденции использовать строки народных песен для создания собственных авторских произведений. Несмотря на то, что известны имена сочинителей этого периода, канонический вариант песни не устоялся, и существуют многочисленные анонимные переработки, использующие авторские куплеты.

Первым известным сочинителем авторской «Дубинушки» стал Богданов, Василий Иванович (1837—1886), опубликовавший свое стихотворение, в котором использовал народный припев, в 1865 году («Дубинушка», «Будильник», 1865, № 60).

Но популярней стал чуть более поздний вариант 1880-х годов, автором которого стал адвокат Ольхин, Александр Александрович (1839—1897) («Дубинушка», анонимно: «Общее дело». Женева, 1885, № 80). Вариант Ольхина основан на тексте Богданова, сохранены с некоторыми вариантами три его строфы, а переделка усилила революционную направленность стихотворения.

Принадлежность изданного анонимно текста Ольхину подтверждается революционной традицией и агентурной справкой департамента полиции: «Сочинил переделку „Дубинушки“ в самом возмутительном духе и просил доставлять ему песни, поющиеся между фабричными, чтобы переделывать их в революционные».

Авторский текст Богданова и Ольхина получил широкое распространение в подпольной печати. «Дубинушка» очень часто перепечатывалась во всяческих сборниках, распространялась в рукописных и гектографированных копиях. Текст начал переделываться анонимными редакторами и ходить в различных вариантах.

Распространение и народная любовь

«Дубинушка» оставалась одной из наиболее популярных песен русского революционного репертуара до самой Октябрьской революции. «С тех пор студенчество не перестает петь разбойничьи песни, и „Дубинушка“ делается чуть ли не русским национальным гимном». «Вехи» в 1909 году писали: «…и в кабаках и в местах похуже передовые студенты с особой любовью поют и „Дубинушку“, и „Укажи мне такую обитель“». Федор Николаевич Юрковский под неё убил Талеева: «убийство было совершено в саду близ ресторана „Мартена“, в котором группа молодежи пела в это время „Дубинушку“, и этим отвлекала внимание властей, чем и воспользовались террористы». Осенью 1906 года Иван Вольнов и другой учитель Щетиновской школы были арестованы за то, что они, как говорится в донесении жандармов, «собрали в школе крестьян, с которыми разучивали петь „Дубинушку“, говорили им речи об уничтожении начальства, после чего можно было бы отобрать землю у помещика, выражали дерзкие суждения о действиях правительства и предлагали какую-то подписку об освобождении студентов, замешанных в бунтах».