Здесь на старинную рукопись обратил внимание австрийский исследователь Карл Шерцер, в течение шести месяцев гостивший в Гватемале. Сняв копию с рукописи, он затем опубликовал её часть, содержащую испанский текст падре Хименеса. Несколькими годами позднее, аббат Брассер де Бурбур предпочёл забрать рукопись с собой, доставив её в Париж, где в 1862 году выпустил перевод на французский язык. После смерти Бурбура, манускрипт «Пополь-Вух» оставался в его личном архиве, и был продан вместе с другими «рукописями и печатными изданиями» Альфонсо Пинарту, ценителю и собирателю старинных рукописей. Впрочем, у него манускрипт пробыл недолго. По словам Отто Штоля, Пинарт якобы пытался продать ему рукопись «Пополь-Вух» за 10 тыс. франков, но по какой-то причине сделка не состоялась. Вместо того, книга попала к Эдварду Э. Эйеру, и вновь вместе с ним вернулась на американский континент. Вместе с 17 тысячами иных старинных документов «Пополь-Вух» в 1911 году был подарен Эйером чикагской библиотеке Ньюберри, где сохраняется и сейчас в составе «Эйеровской коллекции документов Америки и американских индейцев».

Оригинал, переводы, публикации

Рукопись «Пополь-Вух» состоит из 56 листов, исписанных с обеих сторон; текст разделён на две колонки, левая из которых представляет собой оригинальный текст на языке киче, правая — перевод на испанский (кастильский) язык начала XVIII века. К основному тексту прилагаются ещё 4 вводные страницы, автором которых является падре Хименес. «Пополь-Вух», наряду с «книгами Чилам-Балам», «Рабиналем-ачи», «Анналами Тлателолько» и «Анналами какчикелей» является одним из очень немногих майяских текстов, дошедших до Нового времени .

Просвещённый клирик XVIII века, падре Хименес отнюдь не скрывал своего отношения к индейцам и индейской культуре;

Как человек своего времени, падре Хименес был совершенно убеждён, что рано или поздно «высшая» испаноязычная культура должна вытеснить и заменить собой «низшую» индейскую. Однако, в отличие от инквизитора де Ланды, без лишних разговоров отправлявшего в огонь все «дьявольские каракули», попадавшие ему в руки, падре Хименес полагал, что для успешного опровержения индейских «суеверий» их следует вначале хорошо узнать. Именно с целью подготовки будущих миссионеров он засел за сложную, потребовавшую немалого труда и знаний работу. Прекрасно понимая ограниченность своих знаний касательно языка и культуры индейцев, он специально оговорил для будущего читателя, что не претендует на большее, чем предварительный очерк истории и культуры индейцев-киче, а также их «языческих заблуждений, каковых они упорно придерживаются доныне».

Франсиско Хименес прожил 63 года, из которых 41 отдал «христианизации» индейцев-киче и какчикелей, и владел обоими языками достаточно уверенно. И все же первый перевод, составляющий собственно «Манускрипт Хименеса» в том виде, в каком он дошёл до нашего времени, по мнению М. Эдмонсона, оставляет желать много лучшего — не понимая многих местных выражений и диалектизмов, он весьма вольно обошёлся с текстом, внося в него порой серьёзные ошибки. Кроме того, стараясь как можно ближе держаться к оригинальному тексту, он создал достаточно грубый подстрочник; так что текст получился порой громоздким и сложным для понимания настолько, что по одному лишь испанскому варианту читатель, незнакомый с языком киче, не всегда может уяснить смысл прочитанного. Однако результат его работы стал отправной точкой для дальнейшего изучения рукописи уже в современную эпоху. Впрочем, отдавая себе отчёт в недостатках собственного труда, падре Хименес не остановился на достигнутом, и новый, куда более тщательно отделанный и улучшенный вариант вошёл составной частью в эссе «История провинции Сан-Винсенте де Чиапа и Гватемала», законченное в 1772 году.